Тень/Shadow

[Athlon]

Название: Тень/Shadow
Автор: angel_L
Написано: 31.08.08 - ......
Фандом: supernatural-family.ru
Рейтинг: R, М
Жанр: инцест, слэш/Slash
Персонажи: Дин /Джон Винчестер/Сэм/Мэг
Предупреждение: слэш, ненормативная лексика, секс. Детям до 16 не заходить.
Дисклеймер: текст принадлежит автору.
Статус: в проц-се.


Часть VI.


***********
Неужели это правда?

Он немедленно отчитал себя за эту безумную мысль. Похоже, у тебя разыгралось воображение мистер Винчестер…

Обычный номер, обычный мотель, обычный город - не лучше и не хуже других. Обычные координаты, и обычное дело для его сыновей…

Из-за встречи накануне с суккубом, он спал как убитый до позднего вечера, зато теперь голова гудела, как котел. Казалось, она может расколоться пополам от любого резкого звука.
Он не знал, почему в этот раз поселился в номере по соседству с номером мальчиков, наплевав на осторожность. На его вкус, здесь было слишком людно. Но выбора не оставалось, в этом районе Нью Пальтз - это единственный пристойный отель, и либо быть рядом, либо снова ночевать в машине.

Я скучаю за вами…

Эти слова отнюдь не отражали истины. Без них он просто погибал. Пытался работать как одержимый, пока однажды не сделал ошибку, поплатившись разодранным плечом и несколькими днями вынужденного безделья.


Перегородки между комнатами очень тонкие, и Джон слышит, когда они возвращаются: хлопает входная дверь… шум… насмешливый голос старшего сына:
- Слишком долго копаешься, принцесса. Послушай, неужели ты действительно это сделал?
В ответ молчание, потом неясное бормотание Сэма.
- Послушай меня, малыш. Что бы там между вами не случилось, все еще можно исправить. Давай, старина, выкладывай, что тебя смущает?
- Дин, прекрати! Между нами ничего не случилось. Дело в том, что я ее не люблю, не любил и не полюблю впредь.
- А вот Сара тебя любит! Это ведь тоже не так мало!


Джон с улыбкой покачал головой, представив себе выражения лица Сэмми, понимая, что Дин прав - Джон сам, лично, видел Сару Блэйк.
Такое же выражение было у сына, когда он притащил в дом несчастного заблудившегося щенка, а потом обнаружил в газете объявление, где хозяева щенка предлагали награду тому, кто его вернет. Сэм смотрел на собачку так жалобно, что Джон весь извелся. Оказывается, Сэм уже успел щенка полюбить и даже представить себе не мог, что ему, возможно, придется с ним расстаться.
Когда щенка забрали, Сэм проплакал несколько часов. Скрепя сердце, Джон предложил пойти и купить другого, но сын даже и слышать об этом не хотел. Именно тогда малыш, наверное, впервые понял, что значит любить и потерять живое существо.


- Мы бы могли отказаться на время от работы, - продолжал гнуть свое старший сын, - отдохнули бы немного. Чем плохо?
- Ну да… и ты забросил бы охоту? Так что ли? И приказы отца?
- Я знаю, как ты относишься к этому… Отец …и я … за это тебя не осуждаем.
- К сожалению после того, что произошло в Пало Альто, мне трудно с тобой согласиться.

От неожиданности Джон присел на подлокотник дивана.

- Все это чушь собачья Сэмми. Признай, что ты просто боишься этой мисс Блэйк.
- Обязательно займись исследованием своей души на предмет чистоты ее помыслов, ясно Дин?
- Ты моя девочка!
Послышался шум борющихся тел. Хохот и скрип кровати…
Пауза…


В комнате напротив, в другом номере, включили телевизор. Некоторое время не было слышно ни звука, - только отголоски телевизионного шоу, напичканного избитыми остротами…


- Скажи хоть что-нибудь дельное, - взмолился старший сын. – Что хоть что-то нарыл!
- Черта с два! Если верить их досье, то все окружение Блэйков – сплошные агенты! Мы обошли все комнаты Телеска верно? Все ценности на месте?! Кроме того, мы прошлись по саду. Клумбы не тронуты, на траве ни одного следа.
- Кстати, окно было разбито изнутри!
- Мы так и предполагали.
- Да, но теперь мы точно знаем. И что теперь?
- Теперь нам больше не придется искать взломщика с задатками убийцы. И можно попытаться обличить человека, который живет в том доме, и к тому же имеет мотив для убийства. Я опросил соседей, живущих по обе стороны от дома Телеска. Той ночью у всех была включена система инфракрасных лучей, так что проникнуть в дом через их владения было невозможно. Как впрочем, и сзади, иначе Марк и Энни увидели бы его. И это означает?
- Что убийца, скорее всего, уже был в доме…
- Прекрасно, - отозвался младший.
Наступила пауза…

- Сучка…
- Дин?..
- Прости.
- Ничего, - выдохнул Сэм. – Я не так уж и близок с ней. Просто нам нравится болтать друг с другом.
Послышался звук пружин под тяжестью тела переместившегося на кровать.
- О, нет, Дин, только не это… Ты опять ешь свои чипсы на моей постели!
- Это попкорн. Сэм! Попкорн!
Пауза… звук хлопка… скрип кровати…
- О, нет, мой попкорн!
Пауза…
- Вот черт…что за хрень…
Звук перемещающихся по кровати тел…
- Дин погоди, не дергайся...
- Не делай этого, Сэмми!
- Но Дин, я…погоди… я сейчас!
Звук падающего на пол тяжелого предмета…
- Ты плохо слышишь? Боюсь, что я и в самом деле оказываю на тебя дурное влияние!
Ясный звук смеха.
- Сэм, убери эту штуку от меня!
Сэм хихикает, его хриплый смех отдается эхом.
- И ты называешь меня принцессой?
- Хорошо, давай сначала это сделаешь ты, потом попробую я…
- Два пальца, Дин, как…


“Келовар из «Тристар-мартин» не подвержен коррозии, и будет служить дольше, нежели металлические конструкции, изготовленные на «Холидекс-индастрикс»…” - закричал голос из телевизионного динамика во время рекламной паузы…


- Дерьмо!
Скрип пружин и несколько минут тишины...


- Десять дюймов…
- Девять дюймов…
- Давай… - Звук телевизора, усиленный соседями напротив, cнова перекрывает разговор его сыновей.
- … и потолще…
- Гоподи Боже..ой…
- Черт Сэмми…эт.. мое тело!
Звук телевизора внезапно угас…и…
- О, детка, твое желание для меня закон.


От неожиданности, Джон давится воздухом - когда до него доходит. Он собирался швырнуть в сумку пару ботинок, да так и застыл с ними в руках ...
Пауза, а через секунду громкий стон и…


- О господи, Сэм, пожалуйста, будь осторожнее! Мне больно, черт возьми!
- Я буду осторожнее! Ты не можешь потерпеть и трех секунд. Я никогда не делал этого раньше!
- Это … Сэмми…Мне больно! Помедленнее Сэмми, помедленнее!
- Хорошо. – Пробубнил малыш под нос
…судорожный вздох…
- Потерпи, я достаточно расширил отверстие...
- О господи, Сэм?!
- Потерпи Дин, дай мне закончить.


Первым побуждение Джона было выволочь этих маленьких извращенцев на улицу и задать им хорошую трепку… Но…они оба достаточно взрослые люди и ему наплевать…И все же - они все еще его дети! Плоть от плоти его, кровь от крови…
Подавшись вперед, он стиснул подошвы ботинок с такой силой, будто пытался их раздавить.


- Кажется, дело швах…
- Черт Сэмми, засовывай глубже.
Неразличимое бормотание, кажется, кто-то из сыновей чертыхнулся.
- Почему ты остановился?


Слышны звуки тяжелого дыхания, тихий скрип кровати и, наконец:


- Нет, я не могу протиснуться, слишком узко.
- Дьявол, Сэмми, ты разодрал меня до крови!
- Я принесу смазку, иначе нам не справится… Счас, Дин, я мигом!
………

Джон не слышит больше ничего, кроме громких ударов сердца. Он вынужден ухватиться за край стола, что бы не упасть, с ужасом чувствуя, что ладони стали влажными от пота, а грудь сжало с такой силой, что он едва мог дышать. Все вокруг закружилось в бешеном хороводе. Нужно попытался успокоиться и утихомирить разошедшиеся нервы.

В голове проносится мысль: «Так это правда! Все – правда!».
Отбросив ботинки в строну, Джон опустился в кресло. Руки тряслись, а ноги словно налились свинцом.
Тогда он попытался убедить себя, что это игра его воображения и не более… Похоже, дело серьезное. К неприятному ощущению в горле присоединилась боль под ложечкой. Разве можно было быть таким слепым? В жизни ему еще не приходилось испытывать более мерзкого ощущения. Шесть раз вдохнув и шесть раз выдохнув, Джон откинулся на подлокотник кресла, закрыл глаза и стал дышать едва заметно.

Мне придется их остановить…
Это было как ушат холодной воды.

……
Скрип кровати…
Слышен веселый возглас и смех младшего сына без понятного смыслового значения - доносящиеся из комнаты звуки слегка приглушены. Но, любое движение Сэма звучит чересчур громко, резким звоном отдаваясь в голове отца.
……………


- Чёрт, Дин. О чём ты только...
- Всё хорошо, - перебивает поток слов Сэма старший сын. - Правда, я весь липкий, но все хорошо.
……


- Каким же я был дураком, - Джон непроизвольно произнес эти слова вслух.
- Я люблю тебя, Сэмми, - с болью в голосе шепчет Джон, – и видит Бог, я люблю тебя Дин…
Ночь будет долгой, подумал Джон, а потом - длинная, длинная жизнь. Ему захотелось расхохотаться до колик в животе над абсурдом происходящего. Резко поднявшись, охотник пулей выскочил из номера.
………


- Эй, чувак, долго еще?
- Не очень!

Рядом, в соседнем номере, с грохотом захлопнулась входная дверь, да так, что колыхнулись занавески на окне.


- Знаешь, о чем я думаю?
- Шутишь? Откуда мне знать, что творится в твоей башке?
- Мы упустили одну важную деталь, как зовут адвоката, того, кто составлял завещание Телеска? Неплохо бы поспрашивать твою Сару…
- Пожалуй, не стоит…
- Хорошо, Сэмми, твои тайны останутся при тебе. Но все равно ты должен пойти со мной, ты же понимаешь, что это неизбежно?…и шевелись Сэмми, сколько я буду так сидеть?
- Все. Готово, – младший Винчестер оценивающе оглядел результат своей работы и облегченно вздохнул.
- Какого лешего, ты полез за попкорном в стойку кровати, Дин? - Вытирая полотенцем испачканные в кетчупе руки, Сэм с недоумением смотрит на старшего брата.

Разодранные указательный и средний пальцы Дина, вызволенные из «кроватного» плена, ужасно кровят, капли вперемежку с кетчупом оставили алые следы на пассатижах и длинной толстой отвертке, разложенных на покрывале.

- Тебе просто чертовски повезло, что я был дома.
- Ладно, - пробормотал Дин, слизывая кетчуп с руки, - расслабься.
Сэм хотел сказать: "Не могу", но только вздохнул в ответ.
- Дьявол, Дин! Ты мог остаться без пальцев, пришлось бы пилить.…И это…порча имущества…что мы скажем на рецепшене?
- Мне пофиг!
- Дин! – Вопль Сэма достигает крещендо, когда старший брат (видимо считая, что снаряд два раза не может попасть в одну воронку), пальцами, теперь уже левой руки, стремится достать злополучный попкорн из развороченной стойки…
- Ну? – Дин изогнулся, пытаясь увидеть еду в темном отверстии трубы.
- Иногда я думаю, не падал ли ты в детстве с кровати?!

******
Приветствуя Джона, Калеб молча кивнул лысой, как бильярдный шар, головой. Впрочем, никогда не поймешь, что он на самом деле думает. Во всяком случае, Джон и понятия не имел. Он просто был рад, что тот не начал читать ему проповедь, на тему: "Джон, ты совершаешь ошибку” или “Ты не я"… И всю остальную лобуду... У этого греховодника “большая практика”, он знает, как управляться с любой разновидностью “нечисти”, встречающее ему на пути. А самое важно, он знает, – это «старая мудрая сова» слишком проницательна.


Калеб не сказал ни слова, увидев Винчестера в полпервого-ночи, только невольно вздохнул и посторонился, пропуская шатающегося ночного визитера внутрь дома: бледное застывшее лицо, бутылка пива, судорожно стиснутая в кулаке - чем-то встревожен... Очень встревожен, и пьян - пронеслось в голове прежде, чем он почувствовал запах перегара.
Казалось, Джон благодарен и за это. За молчаливое согласие, которое успел прочитать на лице друга.
- Как дела в Биллингсе?- спросил Калеб.
- Не так уж и плохо, - ответил Джон, - если не считать, что я снова его упустил, - и тихо выругался.
- А как дела с мальчиками?
- Все в порядке, - быстро ответил Винчестер.
Джон лгал…
«Ночь предстоит долгая», - подумал Калеб, прислоняясь к стене и окидывая охотника тяжелым взглядом: злой, раздраженный, под ореховыми глазами залегли тяжелые тени. От лица несло виски, мятным ликером, а от куртки - пивом и прогорклыми бургерами. Одному Богу известно как этот деятель умудрялся содержать детей в чистоте…


Еще два часа Винчестер меряет шагами кухню, постоянно откупоривая новую и новую бутылку с пивом…
- Хочешь знать, зачем я приехал сюда?
- Мне совершенно все равно.
- Просто хочу, что бы все было ясно между нами.
Калеб не отвечает
Джон путано, перемежая речь потоками брани, пытается, что-то объяснить… и ведет себя как школьник… наверное, никогда не повзрослеет, хотя, - Калеб плотоядно усмехается…
- И это – мои дети! – звучит как приговор себе.
Калеб (…да ты и извращенец, Джонни…), молчит, едва заметно наклоняя голову. Да и что он может сказать?
- А потом он будет трахать его всю ночь, да? – такой горький, озлобленный, пьяный вид.
Разговор получился на удивление коротким, но Калебу достаточно.



Часть VII.


Утром, почему-то, болит левая половина задницы…и хочется “обнять унитаз” … а голова гудит как церковный колокол во время мессы. Сжигавший весь вечер нутро «жар» наконец отступил, и теперь мозг начинает продирать холодный озноб.


Приникнув к излучавшему успокаивающее тепло телу, Винчестер почувствовал, что ему что-то щекочет ухо. От этого прикосновения не было больно. Его притянули ближе, сжали крепче, голова упёрлась в чью-то грудь...


Джон перевернулся на спину, и как обычно по утрам, попытался вспомнить, где он находится. Приподнялся на локте, прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд. Через распахнутую дверь гостиной он видит пустые бутылки из-под пива, валяющиеся на полу...


На нём ничего нет, кроме трусов, на полу валяются скомканные джинсы и футболка. А в трусах твёрдо, так твёрдо, будто только что вышел из стрип-бара.


Он рывком сел в кровати.
Мать твою…
- Доброе утро, - благодушно произнес Калеб. – Хорошо спал?
Он смотрит, на обнаженный торс Калеба, смотрит, как тот курит, стряхивая пепел в стеклянную пепельницу, затерявшуюся в смятых простынях, разделяющих его и “партнера” на кровати. Старый “друг” не был взлохмаченным, заспанным, помятым, и явно не страдал от недосыпа...


Украдкой бросив взгляд в сторону стоявших на прикроватном столике часов, Джон собирается с силами, потому что встать невозможно, тело противится любому движению, но встать нужно.

- Я…мм…..м-мм… - он мычит, - м-мм…..мы…- это слово дается с трудом, и Калеб ухмыляется, затягиваясь сигаретой.
Джону от всей души хочется загнать эту улыбку как можно глубже другу в глотку, представляя, как охотник сплевывает кровь вперемешку с осколками зуба.
Он поспешил расставить все на свои места:
- На самом деле мы…
- Отлично поладили, - процедил охотник, бесцеремонно перебивая его потуги.
Он с прищуром наблюдает, как Джон дрожащей рукой откидывает волосы с потного лба: лицо его стало белее снега, и Калеб впервые почувствовал к нему нечто вроде “симпатии”.
- Прости дружище, а чего ты ожидал? – зажав сигарету между зубов, Калеб протягивает ладонь, и принимается поглаживать судорожно вздымающийся живот Винчестера, лёгкими, едва ощутимыми круговыми движениями подушечек пальцев: рука скользит по рёбрам. Другая, тем временем, медленно спускается вниз, приспускает с Джона трусы…едва задевает ладонью головку... От неожиданности Джон Винчестер дёргается всем телом и валится на пол. Как это вышло, он понял не сразу.

Откуда-то сверху слышится голос “партнера”:
- Черт возьми! На такую реакцию, я никак не рассчитывал! Мы же уже занимались любовью, Джон. Чего же ты опасаешься теперь?
- Ты видел… мою задницу… - это звучит по-детски.
А Калеб смотрит пристально, ничем не выдавая удивления, криво улыбаясь:
- И не только задницу… Ты же явился как мне за трахом?! Черт, и долбанная же выдалась ноч… - На этом слове Джона выворачивает наизнанку, заставляя тело принять колено - локтевую позу, но желудок пуст и спазм затихает на полпути, наполняя рот горькой похмельной слюной.
- Ну и как? - Прикрыться или оправдаться нечем. Ни он, ни Калеб не были одержимы.

Как…?
Нет, нет! Эта охота сделал их ненормальными!


Джон морщится. Только больные ублюдки как они, могли выбрать подобную жизнь, обрекая на это и своих детей.


Ложь!
Все ложь!
Более безобразного, безответственного поступка он не совершал ни разу за всю свою жизнь.
Как бы он не старался обмануть себя и прикрыться не утихавшей болью, все было не правдой. Для него отсчет начался не в тот момент, когда рухнул потолок детской, погребя под собой остатки Мэри… а тогда… когда он вернулся оттуда… из мрака и крови.. убитый и вновь воскрешенный Сэмюелем Кэмпбеллом.

- Что как?
Стараясь не обращать внимание на то, как засосало у него под ложечкой, Винчестер угрюмо пробурчал:
- Как это было?
Стыдно признаться самому себе, он ничего не помнил из прошедшей ночи. Такие провалы бывали редко, очень редко, но, они бывали...
Калеб грубо бросает:
- Очень смешно... Знаешь, в твоем возрасте, поздновато становится пи***.
Винчестер зеленеет… услышать такое….
- Только не делай удивленных глаз, Джонни!
И обратив на Джона огромные, расширенные от волнения глаза, торопливо продолжает:
- Господи, мы совершенно упустили из виду то, что носит название “безопасный секс”! Но, с другой стороны, насколько я знаю, наркотики никто из нас не употребляет. К тому же, я не имею отношений сразу с несколькими мужчинами сразу - да и ты, по-моему, тоже не одобряешь случайных связей. – Тут он усмехнулся. – Кроме того, я недавно сдавал кровь…
Джон сглотнул: больше всего на свете он бы хотел ничего этого не знать!
- Отблагодари меня сейчас же в постели за прошлую ночь! - горячо шепнул Калеб, свесив ноги с кровати и стукнув босыми пятками по полу.
Джон замер, оглушенный. Несколько секунд, разинув рот, смотрел на «любовника».
- Что ты сказал? - наконец выдохнул он.
- Я тебя хочу. И немедленно. Сверху или снизу?
- Что?
- Ты хочешь сверху или снизу?
Джон резко сел на пятую точку:
- А разве мы не должны …..ммм…все подробно обговорить? Наверное, у те…
- Ты что не слышишь? Вопросы подождут!
- Ну…э-ээ…э-ээ…мне казалось, что нам нужно время… - Джон осекся, чувствуя себя совершенным кретином.
В комнате раздался раскатистый хохот “партнера”:
- Я думал, что уже не дождусь этих слов.
Вытирая слезы от смеха, Калеб попытался улыбнуться. Его улыбка напомнила Джону кривую ухмылку:
- Вот что, Джон… угомонись! Я не трахаюсь с пьяными перевозбужденными папашами, и уж тем более не насилую их. Хорошая порция снотворного на святой воде для безопасности и ты забыл, зачем приехал. Правда, перед этим успел облевать всего себя. Пора бы уже научиться, не смешивать пиво с «Блек Джеком», – и, через паузу, небрежно указал сигаретой в сторону комода, - я положил чистое на тумбочке.
Похлопал его ладонью по плечу:
- Полегчало?
- Тебе бы всё только зубоскалить, - без улыбки сказал Джон.
- В любом случае, тебе стоит с кем-нибудь поговорить.
Широко улыбнувшись добавил:
- Это утро стоило моих усилий по перетаскиванию тебя в постель.
Винчестер крякнул, получив болезненный тычок от друга под ребро.
- Д-да, - эта фраза далась с трудом, - спасибо... - Встал, натянул джинсы и майку, потом рубашку, от нее приятно пахнуло свежестью и чистотой...
- Может быть по рюмочке коньячка? – Калеб застенчиво улыбнулся.
- И да, кстати, когда ты все-таки решишь что тебя интересует только секс, мы могли бы отлично поладить!
- Ты, все-таки, настоящая задница, - прошипел Винчестер.


- Не мели чушь, - друг говорит это раздраженно, со злостью в хрипловатом голосе. Хотя за последние полчаса Джон не произнес ни слова. Он знал, что Калеб жил по волчьим законам, и так же рассуждал. Он был благодарен ему, охотник ни разу не упомянул имена его сыновей, ни о том, насколько Джон зависит от них.
- Кто знает? – пробормотал Джон, ощущая бессильную ярость. Не будь он так поглощен охотой, такого никогда бы не случилось. Во всяком случае, он не собирает посвящать его в детали. Этого он не дождется.
Калеб поставил перед ним чашку дымящегося кофе.
- Ленч скоро будет готов.
- У тебя есть кто-то? – Винчестер не понимал, зачем спросил. Но четко знал, какой ответ хотел бы услышать.
Они были знакомы более семнадцати лет, Джон “знал”, какой пол предпочитает Калеб, но, ни разу, ни разу, не видел его с парнями.


Охотник прикурил от спички, аккуратно ею помахал и осторожно положил в пепельницу. Ответ так и повисает в воздухе.


Калеб наблюдает за ним, потом говорит, будто бы запоздало:
- Отпусти его Джон. Ты только изводишь себя. Отдай его Сэмюелю. Если так будет продолжаться, ты просто сорвешься!
Винчестер смущенно заерзал. Машинально потер подбородок кончиками пальцев.
Он знает!
"Ну какого чёрта ты пристал?!" – ему вдруг захотелось от всей души врезать этому придурку в челюсть.
- Откуда ты знаешь? – В голосе прозвучал не столько гнев, сколько усталость
- Откуда я знаю? - Губы Калеба дернулись в сардонической ухмылке. – Да мне известно, когда у каждого из парней первый коренной зуб появился! Откуда я знаю!
“Подумаешь, нашелся заботливый папаша! Можно подумать, что он говорит о чем-то еще!”


Джон пронзил его взбешенным взглядом. На шее судорожно задергалась вена.
- Мразь, ты хочешь сказать…
- Я хочу сказать, что ты запутался… И это… Это - ревность... Не знаю, что ты знаешь о сыне такого-этакого, но… Ты так опасаешься за жизнь Дина, что ревнуешь его к Сэмюелю. Слишком сильно ревнуешь. Если так пойдет дальше - ты загонишь мальчишек в угол. И сам подтолкнешь их к тому, чего пока нет.
- Послушай, я понимаю, что ты готов меня разорвать! Если считаешь, что от этого тебе станет лучше, валяй! - Напряжённая тревога в глазах Калеба уже давно сменилась пониманием. Он слегка усмехнулся, не очень весело, впрочем:
- Джон?

Винчестер, молча, кивнул...
****************


Часть VIII.


Ложь! Ничто нечто не способно заставить тебя нанести вред собственному ребенку!
Очнись, Джон, ну же очнись!
Даже в страшном сне он не мог представить себе подобного.
Но чужеродный разум внутри превращает его в один комок страха, продолжая: а желание поиметь собственного сына?
И всё полыхает, кровь кипит, стучит, разрывая виски. И хуже всего то, что он снова и снова ощущает, как жёстким поршнем вбивается в чужую плоть,… нет, не в чужую…
И Дин не кричит…
Это Сэма он слышал, когда вошел в сына глубже, пробиваясь еще сильнее, еще жестче, еще больнее… раздирая изнутри…
И этот “ звук ” … звук, рвущихся тканей…
Никогда ему не забыть...
Что же он наделал?
А тварь в его теле не рычит - деловито двигая бёдрами, крепче сжимая волосы сына, а когда тот пытается обернуться, закрывая ему лицо широкой мозолистой ладонью, нет, - а стонет от удовольствия, хрипит, с каждым толчком Винчестера, и с каждым ударом, все глубже толкаясь между расставленными ногами. Ни у одного человека не может быть такой горячей, такой нежной кожи... это...
…тот, кто, двигается вместе с ним, не вынимая из сына яростно пульсирующего члена, стискивает затылок мальчишки ещё крепче, еще сильнее, запрокидывая голову так, как это нравится ему, Джону Винчестеру…
Да, эта тварь откуда-то знает, что ему это нравится. И когда Дин, задыхаясь, в попытке вырваться, вывернуться из крепкого отцовского захвата, насаживается снова, сам, как будто ничего другого в жизни никогда не хотел, хриплый голос, свистя, говорит ему в самое ухо:
- Ты же всегда об этом думал.
………………

Но некоторые поступки - выражение наших тайных желаний. Да, именно так. Никакой демон не способен завладеть тобой настолько, что бы ты не понимал, не осознавал, не соображал абсолютно ничего, выплескивая наружу всё самое тёмное и запретное со словами и действиями.
И он осознавал…
Инцест…
Это слово вязнет, застревая в зубах... перед ним все плывет…
Ясные глаза старшего сына смотрят на него.… Не твоя вина.… Эти слова жгут каленым железом, впечатываясь намертво, оставляя противный осадок в душе, словно обвинение присяжных, что врать самому себе – последнее дело. Никакая тварь не смогла бы заставить его сделать то, что он сделал,… ведь не тварь мучила твоего сына…
Оправдания нет…
Джон закрывает глаза, чтобы не видеть это лицо, обведенное кружочком света. Ему нечего сказать…даже себе… Темнота коснулась его давно, изменила его душу, утолила боль, дала надежду, но и оставила свой след…
Но ведь и у него когда-то были границы, которые он никогда не переступал… до сегодняшнего дня…
К дьяволу страдания! Он успел пройти семь кругов ада! Он останется таким навечно … в темноте и кошмарах… проклятый и забытый, сходя с ума от одиночества, моля о прощение, моля о конце…Нужно попытаться привести в порядок свои мысли, ухватиться за что-то, удержаться, и не возвращаться в сумеречный сон...

Он видит счастливые лица сыновей, сидящих в гостиной пастора Джима; снег, медленно падающий за окнами, рождественскую елку, только что срубленную и блистающую в углу украшениями…

Он мог бы перестать дышать, затаить дыхание навсегда, но дети, единственные, кто всегда заставляли его жить. Потому что ты не можешь уйти, сказал внутренний голос… не сейчас. Твои дети здесь. Твоя работа здесь…Боль содеянного окатывает кипятком и пульсирует, пульсирует, пульсирует...


Да, вот и оно! Шаги, голоса. Напрягаясь и сосредоточиваясь, ему удается шевельнуться. Подобно первым ударам человеческого сердца движение получается страшно медленным - но оно получается.
Заставил себя открыть глаза.
И только сейчас смог толком рассмотреть помещение: комната маленькая, с высоким потолком, освещенная лишь тусклой полоской лампы дневного света над входной дверью. Обстановка весьма скудная: деревянные складные кресла, шкафчики и обшарпанный шкаф. На стенах черно-белые фотографии пансионата, в разные времена года, с внутренними двориками, с уличной деревянной мебелью и большими разноцветными зонтиками.

Винчестер сосредоточивает взгляд на вошедших: между ними и пленником расстояние не больше пяти футов, или меньше, на глаз определить трудно…

- Пожалуйста. - Звуки скрипят в горле, как крик души. Он ненавидит себя за это слово. Ненавидит за то, что приходится унижаться.
- Привет, - не спеша, Том подходит к кровати, окидывает пленника насмешливым взглядом, покачиваясь с пятки на носок.
- Зачем? - прошептал Джон. - Зачем вы это делаете? - голос прозвучал заметно тише - будто в динамике убавили звук. Напряжение повисает в спертом воздухе.
Он четко знал, что после этого ничто уже никогда не будет прежним…
Откуда стали известны мысли, сомнения, страхи и тайны? Неужели он так низко пал, что преступив все законы Божьи и человеческие, стал тем, кого сам задушил бы голыми руками? Возможно ли, что бы вся его жизнь, даже те моменты, о которых, он точно был уверен, никто не знал, была вытянута на поверхность?

А в голове отголоски бешеного ритма….- и голос:
- Ваш пастор много интересного нам рассказал, когда пошел по рукам: мелкий грешник, любимое развлечение нашей “молодежи”, - и слегка с издевкой:
- Джонни!

Это как получить когтистой лапой под дых: Каждому воздаться по деяниям его… а деяния твои Винчестер, ох как далеки от “благочестивых” поступков преподобного…

- А ты так стремился, чтобы никто ничего не узнал. - Демон в обличье Тома смеется и отпускает сальную шутку.

Кажется, что он смеется у него над ухом.

– Ты можешь прочитать здесь хоть все псалмы и заклинания. Но они не помогут тебе.
К горлу Джона подкатывает тошнота.
– Неужто? – Это звучит растерянно.
Спокойней, Джон, спокойней…
– Уверен, – с улыбкой кивает ему Том, - ты же знаешь Джонни, Ад – это не то место, которое описывается в Библии. Ведь ты же уже там побывал! – его черные “глаза” были скрыты, но Джон ясно видел в них ленивую усмешку.
Он хотел бы закричать, но последними остатками своей силы воли поборол это желание.
А руки девчонки шарят по телу, проверяя прочность веревок, ощупывают.
О, Боже! Ее запах заполняет ноздри: приятная смесь чистого тела, острых духов и чего-то еще, странного, жесткого, опасного…его глаза расширились.
Он едва мог дышать.

Мэг присаживается на край кровати:
- Говорят, что иногда страх удивительным образом просветляет голову, помогая спастись в почти безвыходной ситуации. Скажу честно, я не ожидала… Ты слишком умен, как для охотника. Слишком. Не каждый смог бы понять, в чем дело. Но, как ты догадался?

Нет, не мог же он... это было бы уж чересчур. Что за дикая мысль, в самом деле – неужто он оказался прав? Именно они, бывшие когда-то добром, вторгаясь в человеческие тела, заставляют людей совершать самые грязные преступления. Они - обиженные и брошенные Господом... а не Демоны, готовые всегда нанести удар.

- Зло не может на Святой земле убить священника. А ты смогла.…
Она расхохоталась.
- Если бы я пошла на исповедь, со священником бы случился сердечный приступ. Уж я бы нашла, что ему порассказать, - проговорила Мэг наконец, длинным пальцем смахивая с глаз выступившие от смеха слезы. - Довольно, Джонни. Ты и сам знаешь, что Его Имя на меня не действует…
Чёрт…
Еще вчера он “не верил”, что они тоже тут… не демоны, не ангелы… да кому в здравом уме может вообще прийти в голову, что в таком месте... но “гниль” бывает разной…
А светлые глаза насмехаются над ним.
- Ты собираешься спасти себя, потеряв душу?

Все тело заныло, от пяток до кончиков пальцев на руках.

Ей показалось или Винчестер вздрогнул? Она нагнулась и обняла его руками за шею:
- Знаешь что? – Мэг поиграла прядью его волос. – По сути дела, мы можем договориться…

Улыбнулась в серьезные зеленовато-карие глаза:
- И учти, меня не возьмешь на старые фокусы Джонни. Все знают, что Джон Винчестер выбирается живым из любой передряги.
- Я уже запуган дальше некуда, - цедит сквозь зубы Джон. – Что, не заметно?
- Скажу тебе честно, - ОНО смотрит ему в глаза, - многие пытались достучаться до него. Результат? - Мэг хихикает, прикрыв рот ладошкой, - бесконечно выяснение, кто же станет первым, мы или Вы? В то время как другой появился тогда, когда все забыли о любви. Он пришел и дал нам мир.
- Хочешь сказать, что ты невинная жертва плохого отношения? - в комнате раздается раскатистый смех пленника, прерываемый судорожным кашлем. - Слабо верится, с таким - то послужным списком.
- Какая тебе разница - кто я? – Пальцы девушки сжимают его челюсть, а в голосе ощущается плохое скрываемое раздражении, - всегда были такие, как Вы. И всегда были такие, как мы. Вы ненавидите нас, я ненавижу тех, кто говорит, что только им известен верный путь. У каждого из нас свои причины, - она говорила и говорила, но значения привычных слов казались Джону совершенно иными.
- Какие у тебя? - резко спросил Винчестер.
“Демон” Мэг покачал/а головой:
- Я же не спрашиваю о твоих …Я слишком долго и много живу на этом свете. Но, еще никому не удавалось назвать мое имя, - ее глаза заблестели матовым черным блеском. - Как мало Вы знаете о нас, - она горько усмехается. – Думаешь, твой мир сильно отличается от того, что есть у меня? Что Господь сделал для тебя хорошего? Отнял семью?

Перед глазами все расплывается…

Он хотел бы, чтобы с этим было покончено, потому что он не сможет еще раз пройти через нечто подобное: пурпурная головка копья выскакивала из внутренностей мальца только чтобы снова вместе с хлопающим звуком вбиться в кольцо мышц, пытавшихся сузиться…снова, снова и снова…
Вспышка ясности - свежая, прохладная: у него не так много времени, чтобы ломаться - а грудь давит так, что кажется, всё тело сжато тисками: дети, где же дети…

Джон сделал длинный вдох, выравнивая дыхание. В горле стало тесно и сухо.
- Как насчёт небольшой разминки, пока не явились НАШ демон? Оставь нас!
Том медленно наклонил голову в знак согласия, на губах появился намёк на усмешку…


Часть IX.


Ее рука опускается ему на ширинку, сжимает, начинает поглаживать,
- Дин милый мальчик, правда? – Шепчет нечисть.
- И ужасно упрямый, совсем как ты. Он сказал, что обязательно выкарабкается, назло нам, подонкам.

Она медленно проводит ладонью по его заросшим щетиной скулам, обводит кончиком пальцев губы.
Покосилась на запястья охотника, перехваченные грубой веревкой:
- Скажи-ка, Джон, существует ли сила, способная заставить его остановиться? Вы с ним во многом похожи, в выдержке ему не откажешь, но…

Не договорила, потому что опухшие веки охотника вздрогнули и приоткрылись. Тело мужчины не желало того, что мог предложить этот демон в обличье обворожительной блондинки.

Джон окинул взглядом стройную девушку с копной белокурых волос.
Мэг перехватила его пронзительный взгляд:
- Все также мне не доверяешь? Как мне тебя убедить?
- Лет пятьдесят семейного блаженства вполне бы сошли. Можешь ли ты мне это гарантировать?
Девчонка, обвив его шею руками, крепко прижимается к нему телом.
Оперлась на локти, что бы коснуться его губами - Джон чувствует упругую девичью грудь. Винчестер скрипнул зубами.

- Как странно. Никогда еще ни одного мужчину я не хотела, так как тебя, - чуть слышно шепчет Мэг, касаясь влажными губами его губ…
- Нет, - охотник вполголоса выругался.
- Почему нет? – в ответ на его ругательство девчонка дьявольски улыбается. - Знаешь, не то чтобы я никогда раньше этого не делала. Поверь, котик, у меня это не первый раз.
Тело было мокрым от пота.
- Знаешь, некрофилия не по моей части.
- Не стоит меня ненавидеть за это.

Распахнув куртку, расстегнула пуговицы рубашки, затем просунула ногу между его бедер и крепко прижалась к мужчине. Маленькая проворная ручка соскользнула с торса, нащупала брючный ремень и быстро справилась с ним. Затем, не спеша, начала расстегивать джинсы пленника.

Он чувствует ее запах - мыла и слабый аромат чистого тела. А волосы, мягкие и густые, словно манят к себе его пальцы, хотелось расчесать их, погладить.

Мэг накрыв его лицо ладонями, приблизила губы вплотную и протолкнула язык ему в рот. Джон резко отстранился, до одури упершись головой в подушку, удовлетворенно отмечая, как исказилось лицо “Демона”.
Но, когда ее язык стал более нетерпеливым, когда он услышал тихий стон удовольствия, то не смог сдержаться - соблазн был слишком велик: их языки сплелись...
Мэг, куснула его за губу, что бы добавить к удовольствию томное возбуждение боли…

Господь Бог Вседержитель…

Давно он не испытывал подобного.
Джон затрясся от беззвучного смеха.
Никогда еще, за все года его жизни, демон не стремился превратить секс в нечто новое и интригующее, а не просто в похотливое и грязное удовольствие.
Возбуждение кажется таким острым, что молния на джинсах не выдержит и ширинка лопнет от жесткого стояка.
Ему хочется вонзаться в нее яростно и грубо. С такой же силой и злостью, что бы разрываемое болью тело твари саднило и жгло. Мысль о том, что они сделали с ним, приводит его в бешенство, заволакивая глаза алым цветом; ведь ее победа стала безоговорочной, а его унижение абсолютным, но...

Его взгляд останавливается на светлых непокорных прядях. Сколько ей? Двадцать два? Двадцать три? Сколько и Сэму? Нет, наверное, столько же, сколько и старшему сыну.
И это и удерживает его злость в узде: где-то там внутри заперт человек, девчонка, ребенок, чьи родители, наверняка, в жестоком отчаянии, разыскивая ее. Он не позволил своей руке содрогнуться от неприязни и заставил ее лежать спокойно, пока Мэг проводила ноготком по его ладони, оставив ровную красную борозду.


“Демон” на миг отрывается от своего занятия, быстрым движением снимает через голову блузку, остается в одном белом лифчике.
- Давай так, - Мэг перекидывает ногу через его бедро. - Немного удовольствия, пока нам не мешают.
Она приподнимает его лицо за подбородок, наклоняется и проводит языком по опухшей скуле. Слегка задевает зубами нежную кожу у пленника на горле, быстрым движением языка касается бьющегося на вене пульса.
- Не надо, погоди!- если бы он мог, Джон отстранил бы ее от себя, поднимая за плечи с постели.
- В чем проблема? Надеюсь, ты не поставишь в упрек девочке милое личико и стройные ножки?
Брови Мэг сошлись на переносице:
- Ну же, Джон, - в мгновение ока, девушка оседлала его поперек бедер, оказавшись сверху, забралась ладонями под хлопковое белье, едва касаясь кончиками пальцев гладкой головки члена. – Скажи, что ты хочешь меня…
На его лице заметно дрогнул один мускул. И маленькая жилка вздулась на виске.
- Мой язык уже побывал у тебя во рту, - со злостью сказала она, - ты слишком поздно стал брезговать мной.
- Я не это имел ввиду. Не воспринимай все так буквально.

Он мог бы сказать и иначе, но рука Мэг на его члене ведет себя настойчиво, и он непроизвольно толкается ей навстречу: маленькая мисс/тер “Демон” из кожи вон лезет лишь бы показать всему миру, что ее ничто не трогает. Эта дрянь напомнила ему младшего сына, которого он знал даже слишком хорошо. От одной этой мысли он невольно поморщился.
Его лицо искажает гримаса, которой Мэг, глядя на него, не может понять: он закусывает губу, и тусклый дневной свет выхватывает странный блеск в его глазах.


- Что у вас за отношения, Джон? Такая нежная любовь в семье? Ты и Дин? Дин и Сэмми? Или может быть, ты и Сэмми? – Мэг смеется, встряхивая светлыми волосами.
- Интересно, дай тебе вволю, кого бы ты выбрал?


Ему захотелось вышвырнуть эту сучку в окно… А взбудораженный мозг тут же услужливо воспроизвел страшную сцену насилия: это он возвышался над своим сыном…
Он был насильником…

- Но мы отклонились от темы…- рука Мэг уже проникла за край его просторной футболки и принялась играть темными волосами на его груди. Разгоряченная кожа мужского тела показалась ей гладким атласом, обтянувшим сталь.
Кончик указательного пальца прописал на груди восьмерку.
- Скажи, что хочешь меня, - прошептала Мэг, лаская пальцами его соски.
- Надеюсь, ты не собираешь использовать на мне все свои познания в «Камасутре»?
- А, почему бы и нет? За своей охотой ты отстал от жизни: книжки на тему «Двенадцать способов сделать то-то и то-то» распродаются как горячие пирожки, - ее рука тем временем движется вниз по крепким мускулам его плоского живота, отчего дыхание Винчестера сразу учащается...
- Вы странные создания – люди. Откуда ты думаешь, мы черпаем свои сведения? - Мэг стягивает до колен с Джона джинсы вместе с трусами, давая свободу его разгоряченной плоти, открывая доступу холодного воздуха.
- В чем дело? Ковбой пару дней не трахался?
Прикусив губу, Джон Винчестер смотрит, как возникший буквально ниоткуда, его возбужденный член жадно обхватывается девичьими пальцами.
- Не прикасайся ко мне! – прорычал охотник. Его голос надломился, потому что в этот момент ладонь “Демона” слегка скользнула по головке.
Мужчина выдохнул сквозь зубы ругательство, пытаясь удержать себя в руках: он ощутил легкое покалывание ноготков, когда пальчики Мэг сомкнулись. Обвив ладонь вокруг крепкого горячего ствола, она провела большим пальцем вдоль пульсирующей жилки на внутренней стороне его члена… Руки, мягкие как бархат скользили к уздечке и обратно, обхватывая его мужское естество, как влажный шелк.
Мягко и крепко, вверх-вниз..
Быстрее, быстрее, быстрее…


Она дрочит ему, скользя ладошкой вверх и вниз, накрывая второй рукой мягкую выпуклость у Джона между ног, поглаживая и слегка сдавливая.
- Нравится? – ее голос звучит тихо и хрипловато, а губы приоткрылись: требовательные, настойчивые.
Джон напрягся до боли в ногах, сдерживая мучительное желание подкинуть бёдра навстречу. Стиснув зубы, рванул правую руку в сторону и почувствовал, как ее пронзила острая боль от плеча до запястья, обмотанного веревкой, так что из легких со свистом вышел воздух, а кровать из-за попытки освободиться на пару сантиметров сдвинулась в сторону.
Каждый мускул, каждая косточка в его теле загудели как камертон настройщика.
- Осторожнее, милый! – небрежный тон и снисходительный взгляд, которым его наградила Мэг, разозлили Джона, хотя боль в руке была такой, что в глазах потемнело.
Мэг разжимает ладонь, и ее руки скользят вокруг Джоновых бёдер, сжимаясь на заднице.


На плечах бугрятся мускулы, лицо словно высечено из мрамора. Он поистине великолепен. И принадлежит ей. А волосы на виске мягкие и гладкие.


Не подозревая, что делает, Мэг проводит мизинцем по губам, четко очерченным, чувственным губам. Брови густые и прямые, а глаза… Девушка чуть съежилась под его внимательным взглядом.
- Когда ты так делаешь, мне трудно сосредоточиться, чтобы ответить на твой вопрос. Прекрати!
- Прекратить? Я даже еще и не начинала. - Руки Мэг вновь очерчивают контуры его плоти, гладят, ласкают.
В следующее мгновение она наклоняет голову и обхватывает его губами, облизывая по окружности языком и затягивая глубже в рот. Это прикосновение внезапно послало к члену волну крови. А шершавый язычок скользит по гладкой коже, двигаясь по всей его длине, время от времени останавливаясь, чтобы нежно прикусить твердую плоть или оставить ряд мягких, осторожных ударов. Мэг заглатывает его целиком, позволяя члену проскользнуть между своими губами и погрузиться в горло.
Она движется вверх и вниз.
Он из последних сил пытается сохранить самообладание, но ничего не может с собой сделать, инстинктивно толкнувшись вперед снова и снова. Капли влаги выдают его. Восставшая плоть подрагивает внутри Мэг, готовая вот-вот взорваться. Она слизывает эти капли, заставив его стонать в голос.
- Черт, тебя возьми, женщина, - прошипел Винчестер сквозь зубы, мысленно кляня свое непреодолимое желание.
- Нет, только не так!
- Расшифруй поподробнее, - удовлетворенно усмехается “Демон”, овеивая головку члена теплым дыханием. Она отрывается от Джона, встает в полный рост на кровати, расставив ноги по обе стороны от его бедер. Расстегивает джинсы и стаскивает вместе с бельем их с себя…

…Мэг передвинулась выше, припала губами к его губам, и Джон ощутил на них вкус собственного желания. Он не успел и глазом моргнуть, как она уже уселась на него верхом, широко расставив колени и открыв его взору шелковистую кожу внутренней стороны ее бедер...


Его движениями руководила горячая слепая сила желания, вдребезги сокрушившая весь его самоконтроль. Нельзя было сказать, где начиналась его страсть, и где заканчивалась его ярость...


Голые бёдра девчонки трутся о его пах, а ягодицы Джона с тихим поскрипыванием скользят по смятым мокрым простыням. Он двигался внутри Мэг мощными яростными толчками, стремясь войти в нее как можно глубже, жадно толкаясь бёдрами навстречу. Слегка отстраняясь, но только для того чтобы снова глубоко войти в нее, слишком глубоко, слишком сильно… Он мысленно приказал себе быть нежным, не относиться к ней как к твари…


Он клял свое чертово ремесло, которое приучило его только к одной мысли: увидел тварь – убей тварь.
Спина Джона покрылась капельками пота…
Проклятие, он снова делал это: очередная жертва, согревающей его постель, прежде чем он выбьет ее из этого тела.


Он стиснул зубы, когда Мэг свела колени вперед...


Щёки девушки раскраснелись. Тело сотрясалось от волн спазмов, ногти впились в скомканные простыни, словно ища за что зацепиться в вихре головокружительных ощущений. Ее дыхание стало прерывистым и чуть слышным.
- Черт бы тебя побрал, - тело охваченное волной конвульсии, беспомощно выгибалось охотнику навстречу, а губы цедили сквозь зубы какое-то грязное ругательство…
В ответ Джон только хищно усмехнулся. Он молча наблюдал как глаза девчонки широко распахнулись, тело напряглось, а дыхание вырывается короткими резкими толчками.
Он все еще пытался сдерживать себя. И ему это удавалось, пока первобытный инстинкт не захватил его в свои сети, тело отказалось подчиняться командам разума: оно рвалось навстречу телу женщины, стремилось стать с ним единым целым.


Всего десять-пятнадцать раза приподнялись и опустились ее бедра… Гибкие руки, упиравшиеся ему в грудь, бессильно скользнули на простыню.
Он услышал тихий вздох, почувствовал, как она инстинктивно вздрогнула под ним.
- О ч-черт, - прохрипел Винчестер, содрогнувшись в финальном взрыве, выплескивая в нее белый огонь своего естества… горячая сперма растекалась между ними....